Духовный пафос Книги Иова, одновременно богоискательский и богоборческий, становится понятен лишь в контексте той эпохи, когда эта книга была написана: эпохи уже вполне устоявшейся и вполне респектабельной иудейской религиозности. Эпохи, когда религиозная благопристойность играет если не решающую, то важную роль в жизни Синагоги, когда на все острые вопросы есть готовые более-менее удовлетворительные ответы, а тем, кого такие ответы почему-нибудь не устраивают, приходится искать собственные, иногда весьма дорогой ценой. Герой Книги Иова тоже был вначале вполне респектабельным, уважаемым и благочестивым религиозным человеком.
С религиозной точки зрения он был самым настоящим праведником. И даже когда на него обрушился целый вал бед и несчастий, он выдержал их со свойственной глубоко и искренне религиозному человеку стойкостью. И перенёс все испытания, кроме одного: испытания абсурдом и бессмысленностью бытия. Но тут, разумеется, Иова винить не приходится: религия не даёт сил такое испытание пережить, когда дело доходит до испытания абсурдом, она больше не может быть опорой.
Это понимает Иов, но этого не могут понять его друзья: им кажется, что Иов просто духовно ослабел, что испытания оказались ему не по силам, и они стараются, как могут, поддержать его, укрепить в нём его религиозность, которая уже ничем не может помочь Иову. А Иову кажется, что ограничена не его религиозность, а Сам Бог, что дело не в его, Иова, неумении увидеть, а в Боге, Которому нет дела ни до мира, ни до человека, ни до праведности, ни до добра и зла. И яростно обвиняет Бога в том, в чём, как ему кажется, Бог виноват.
Вместе с тем он просит Его появиться, ответить, разрешить все недоумения, в глубине души всё же сохраняя совершенно иррациональную надежду на то, что Бог не таков, что Он всё-таки окажется другим и ответит. А когда Бог действительно отвечает Иову, тот понимает, что прежде настоящего Бога он не знал. И берёт назад все упрёки: ведь Бог действительно оказался совсем не таким, каким представлялся Иову, когда мир казался ему жестокой и злой шуткой Бога. Конечно, вся религиозность Иова после этой встречи рухнула. Но зато началась новая жизнь. Жизнь с Богом.Свернуть
Иов 42:5-6
Теория о Боге рушится, когда Иов видит Его лицом к лицу. И оказывается, что теория и не нужна. Он — Живой. Он — реальность превыше нашего разумения. Что бы мы ни думали о Нём — Он больше наших представлений. Правильны наши представления или неправильны — они ограничены, и объять Его личность не могут по определению. Предлагается ли нам не думать и не размышлять? Нет. Но следует помнить, что Он больше, чем мы можем представить себе. И подлинная реальность открывается именно в момент встречи с Ним лицом к лицу, глаза в глаза — то есть в Вечности.
Иов 42:5-6
Увидев и услышав всё, сказанное и показанное ему Богом, Иов раскаивается в том, что говорил Богу прежде, до встречи с Ним (ст. 1 – 6). И это второе раскаяние было не таким, как первое (Иов. 40 : 3 – 5). Первое раскаяние было вызвано осознанием того факта, что Иов был неправ перед Богом, что он ошибался, думая, будто Богу нет дела до отдельного человека вообще и лично до него, Иова, в частности. Теперь же раскаяние Иова глубже, он сам говорит, что раскаивается «в прахе и пепле» (ст. 6) — выражение, которое употреблялось тогда, когда человек хотел сказать, что он глубоко сожалеет обо всём, сделанном прежде. Такое раскаяние, очевидно, должно было означать и отказ от того, что прежде Иов считал праведностью, от тех требований, которые он выдвигал Богу, желая с Ним судиться (ст. 3 – 4). Сам Иов объясняет свой отказ просто. Он говорит Богу: раньше я только слышал о Тебе, а теперь вижу Тебя (ст. 5).
Казалось бы, произошло именно то, чего Иов так долго ждал и так сильно желал, теперь, наконец, он может высказать Богу всё. Но, очевидно, во время встречи произошло нечто, полностью изменившее и самого Иова, и его взгляд на собственную праведность. Он, как видно, действительно только теперь и стал настоящим праведником, и сам это понял; прежняя же его праведность теперь показалась ему чем-то вроде детской игрушки, которую он всерьёз демонстрировал Богу, требуя взамен каких-то особых прав и особого положения в мире, где идёт война между Богом и силами тьмы. Прежняя праведность Иова не выходила ещё за религиозные рамки, она была праведностью человеческой, для Бога безусловно ценной, но не дававшей человеку возможности жить полноценной духовной жизнью. Теперь же Иов понял, что такое праведность Божия, которую можно обрести, лишь полностью предав себя в волю Божию и перестав надеяться на какие бы то ни было собственные заслуги, даже те, что связаны с достижениями в области религиозной жизни. Но полное предание себя в волю Божию было, конечно, совершенно невозможным без той встречи с Богом лицом к лицу, которой Иов так желал, хотя он и ждал от этой встречи совсем не того, что произошло. Он хотел судиться с Богом, но, увидев всё, что мог открыть Бог человеку, отказался от своего намерения и сдался Богу, признав поражение. Однако это было поражение не столько перед силой Бога, сколько перед Его любовью и мудростью. Потому Бог и поручает друзей Иова его молитвам (ст. 7 – 9): ведь Иов уже прошёл тот путь, на который они ещё и не ступали. Конечно, религиозность имеет своё значение и свой смысл, в ней есть своя относительная правда. Бог говорит Иову, что его друзья свидетельствовали о Нём «не так верно, как Иов» (ст. 7). Но есть в отношениях с Богом нечто большее, чем религия — откровение и Царство, пережитые Иовом во время встречи с Богом, как несомненная реальность.
Тебе и правда лучше даже не интересоваться политикой, раз такие эффекты)) Не, у меня такого не было. Я просто немного поняла что происходит сейчас, многое встало на свои места, что раньше непонятно было. Сейчас совсем не смотрю Федорова, мне нескольких его лекций хватило давно. Больше в йоге, читать сейчас теории много для подготовки. Да и без него все видно, что происходит. Внутри спокойно все, но это не исключает нормальной здоровой позиции за нашего президента, а не против него.